Ребята! Кто-нибудь занимается шарнирными куколками? Подскажите, сколько материала требуется на куколку высотой сантиметров 20-26, и пойдет ли LaDoll?

---

@echo off
for /f "skip=1 delims=: tokens=2" %%i in ('ipconfig ^| find "IP"') do echo%%i


which
#!/bin/bash
for i in `echo $PATH | sed -e "s/:/\n/ig"`; do
if [ -e $i/$1 ]; then echo $i/$1 ; fi;
done;

---

Оно сидит внутри, как прогнивший корень, как воспаленная заноза - и мешает, и не вытащить. Оно обсасывает, обгладывает мои внутренности, взвизгивает и чавкает, плотоядно облизываясь.
И я вою - тоненько, еле слышно, едва всхлипывая, таращусь из своего темного угла.
Одиночество.
Я одна - в кромешной темноте, в оглушающей тишине, мне не хватает воздуха и я глотаю его - обжигающий и обдирающий горло, зову кого-то, скребу ногтями по впалой грудной клетке, пытаясь выцарапать оттуда эту зудящую мерзость. Мерзость визгливо смеется и сосет мою душу.
У меня никого нет.
Никого.
Одна, одна, мне так одиноко, дай мне руку, улыбнись, поговори, даймнерукудай....
- Эй.
Кто здесь?
- Зачем ты сидишь здесь?
Ты это мне?
Дверь в мою комнатку открывается, и свет - яркий, болезненно-яркий, бьет в мои привыкшие к тьме глаза.
Я смаргиваю слезы и вижу руку. Обычную крепкую руку, с мозолями на пальцах, коротко остриженными ногтями, широкой ладонью.
- Идем.
Я бы пошла.
- Вставай.
- Не могу.
Меня подхватывают подмышки, грубовато, бесцеремонно ставят на ноги, выволакивают на свет. Я жмурюсь и прячусь, оглядываюсь к спасительной тьме, но дверь




закрывается.

@темы: моё, Город

---

Панда

---

Расскажи мне о том, чего ты хочешь.
Расскажи мне, яркий светлый мальчик. Светлый, светлый, сильный. Ты силен, намного сильнее меня - не телом, но духом.
У тебя нежная розовая кожа, яркие блестящие глаза, волосы - мягкие, вьющиеся, кукольные; полный красивый рот, кривящийся в вечной, неизбежной, неизменной ухмылке.
Самонадеянная тварь.
Ты слишком уверен в себе для существа с такой тонкой кожей, пронизанной сосудами - я чувствую биение крови, жизни в твоем теле - и хрупкими костями. Я могу переломить тебя пополам, мальчик, могу впиться в твое горло и вырвать твою душу из тела, могу растерзать, разорвать на части, но - ползаю перед тобой на коленях, целуя ноги, переполняясь счастьем от прикосновения к Солнцу.
Ты - Солнце, мальчик. Ты - жизнь, огонь, ты горишь, не грея, но обжигая - моя плоть, мои кости, сама моя жизнь горит и распадается в твоем пламени. Я касаюсь тебя робко и бережно - мои руки всегда несут с собой смерть, я несу смерть, я и есть - смерть, но ты - ты нужен мне живым.
Пылай, обжигай, заставляй меня корчиться в пламени, я не отойду, не отцеплюсь, не отстану.
Я впился в тебя, впитался всей твоей мягкой кожей, на которой так ярко проступают кровоподтеки, влился в твою кровь и врос в твои кости. Мы не стали единым целым, просто ты теперь - мой. Чудовищным зверем, бешеной псиной я крадусь за тобой, ловя каждое твое движение, мальчик, каждый взгляд, каждый вдох. Мы дышим одним воздухом, ты не сбежишь от меня.
Ты и не бежишь, верно? Не боишься. Ты считаешь, что приручил меня, что я - твой верный, молчаливый, облезший пес, половина зубов которого осталась в плоти врагов, половина же заточилась до остроты лезвия, лапы которого были сломаны несчетное число раз, пес-бродяга, пес-урод, смирный и покорный тебе, безжалостный к твоим врагам, готовый впиться им в глотки по одному твоему взгляду и терзать, смешивая их кровь со своей собственной желтой пенной слюной.
Ты прав, но лишь отчасти.
Я разорву и тебя, стоит тебе оступиться.
Как только ты перестанешь быть такой горячей, честной, раздражающе самодовольной тварью, вспыльчивой и пылающей, как только ты перестанешь сиять и обжигать. Опусти руки, перестань бороться, и я убью тебя в ту же секунду, упьюсь горячей красной кровью, глядя в глаза, а потом свернусь возле твоего тела и издохну, как и положено верному псу.
А пока я иду за тобой, подобно вору выкрадывая твой жар, прогревая тьму в себе, склоняюсь перед тобой, прижимаясь к ногам твоим, целуя ступни.
Будь осторожен и, пожалуйста, не оступись.

@темы: моё

---

Упрлс и не успела купить билет до дома. Поеду сегодня в десять. Девять часов трястись в автобусе, чтобы побыть дома едва ли сутки. И обратно - девять. Не, ну охуеть теперь. И наушники ломаются - каждый раз отказывает левый. Почему?
И плеер надо. А то без музыки не туда и не сюда.

---

Интересно, эмоция "я бы выебал" может считаться адекватной оценкой собственного персонажа?

---

УПОРОТА КАК ЖЕ Я УПОРОТА ЭНТРОПИЯ ШЕННОНА ДЕКОДЕР ЙАААААААЗЬ СПЛЮ ЧЕТЫРЕ ЧАСА В СУТКИ
А теперь о прекрасном. Мэд по-прежнему прекрасна.
По-прежнему остры и изящны плечи, по-прежнему темны и роскошны формой губы, по-прежнему гребень позвоночника разрезает пополам худую спину с крыльями-лопатками. По-прежнему тонки и изысканны длинные пальцы.
Я люблю тебя, Мэд. Ты - моя шизофрения.
Мэдди, надень шляпку, я поцелую тебя в щеку и буду мечтать о том, чтобы стать похожей на тебя.
Зачем я тебя придумала, дорогая?

---

Вырфыр мое сознание. Проникаюсь любовью к Мэд, становлюсь все больше похожей на неё.

---

Прибаливаю, устала, хочу домой. Такие дела.
В общаге холодно чутка, особенно под утро.
Матан сказал "не плачь, дорогуша, будет хуже" и напрыгнул множествами.
ОСи сказали "да, детка, ты ничего не знаешь о нас" и напрыгнули тоже.
Такие дела.
Как-то так. Скучаю по дому, очень-очень.
Здесь слишком голубое небо, а я постоянно несу херню и, наверное, задолбала всех соседей.
Пофиг, я все больше влюбляюсь в мою Мэд.
Такие дела.
Мяу. Я - обдолбанный белым олологлем придурок.
Белый олологль - это чай, оставшийся нам от прошлого хозяина нашей комнаты.
Мы его выкинули, жаль, что не скурили - название было многообещающее.
Теперь белый олологль у нас - притча во языцех.

---

Фендом: Город
Название: –
Автор: Med-ved
Бета: –
Жанр: ???
Рейтинг: G
Размер: драббл.
Саммари: гав-гав!
Дисклеймер: мои.

Богам не нужны смертные люди - слабые, жалкие, такие зависимые от чужих желаний, чужой воли. Боги зависят только от себя, они слушают только себя, они делают то, что хотят. Смертные? Зачем им эти глупые создания?
Но тогда почему один из них, из богов, преданным псом ждет человеческого мальчишку, которого считает своим? Почему, огрызаясь и шипя на него, он, тем не менее, обращается с хрупким, недолговечным человеческим телом, как с фарфоровой куклой, словно боясь сломать? Какого хрена, скажите на милость, он снимает с мальчишки сапоги на высоком каблуке так, словно помогает разоблачаться богине - такой же, как все боги - надменной, холодной, самодовольно-роскошной стерве, на которую, тем не менее, не посмотришь без благоговения, без восхищения, к которой, черт побери, не прикоснешься без её позволения?
Богинь Локис повидал немало, и совсем-совсем неважно, что эти самые неприступные богини таки позволяли брать себя - как человеческие женщины, честное слово.
Керман тоже позволяет - но не так, как дочери неба: словно делая одолжение, снисходя, не так, как дочери земли, нет, совсем-совсем не так. Он играет с ним, Локисом, он получает от этой игры столько удовольствия, сколько не получает и от соития - он то строит из себя стервозную дамочку, то влюбленного идиота, но всегда так, чтобы его бог понимал: это игра. Ты не разгадаешь меня, говорит ухмылка, кривящая чувственные губы. Я играю с тобой - в прозрачно-зеленых глазах.
Чертов мальчишка сидит на краю кровати, упираясь руками и опустив голову. Накрашенный темный рот приоткрыт, дыхание ровное - засыпает сидя. Черный шелк волос - по спине и плечам. Возле кровати - заляпанный кровью меч. Руки мальчишки тоже в крови.
Локис садится на колени напротив него, ловит сонный взгляд, мягко обхватывает пальцами тонкую щиколотку. Стягивает белый носок, пальцем касается выступающей косточки.
Керман фыркает и дергает ногой, но хватка у бога крепкая, поэтому Керман шевелит пальцами ноги и откидывается на подушку, чуть подтягивается. Ноги его теперь болтаются, не достают пола.
Локис медленно прижимается губами к чужой щиколотке, закрывает глаза, благоговея. Мягко движется наверх, ложится рядом с человеком, приподнимает его футболку, касается кожи руками, губами, прослеживает старые шрамы.
Керман смотрит в потолок. Его лицо бесстрастно и почти безжизненно красиво, уголки губ опущены. Он не краснеет, ничем не показывает, что жив, что чувствует. но Локис продолжает выцеловывать на его коже узоры шрамов, вовсе не собираясь переключаться на что-нибудь другое. Не сегодня. Его человечек - сломанная кукла без сердца и души, с вывернутыми, исковерканными принципами. Сегодня у куклы нет настроения играть.
Чем-то Керман напоминает Локису маленькую смертную - или, лучше, маленькую мертвую - Мэд. Только у той души и сердца нет потому, что не положено, а у этого - так. Почему-то. Локису это на самом деле не интересно.
Он оставляет последний поцелуй на виске своей куклы и ложится.
У них не любовь, нет.
Просто у бога есть кукла, а у куклы есть бог, и обоих это как нельзя больше устраивает.

@темы: моё, Город

---

Фендом: Город
Название: –
Автор: Med-ved
Бета: –
Жанр: ???
Рейтинг: G
Размер: драббл.
Саммари: гав-гав!
Дисклеймер: мои.

Ты думаешь, ты один? Ошибаешься. Оглянись - я здесь, с тобой, ты не слышишь, не видишь меня, но ты можешь почувствовать моё дыхание - леденящий вздох, шевельнувший волосы на твоем затылке. Ты знаешь, знаешь, что я здесь. Мне скучно, мне страшно, поговори, поговори со мной, поговори, иначе я сойду с ума - одна, в темноте, безумии и крови.
Я много видела, мальчик, я уже не боюсь сумасшедших, меня не страшит вид падающего тела с обрубком шеи, из которого хлещет кровь - сквозь меня, я не ощущаю её тепла и вкуса, я ощущаю только её запах - тошнотворно-сладкий запах свежей крови.
Что осталось от меня, мальчик? Оголенные провода нервов, полыхающих, взрезанных, изнасилованных, требующих, требующих.
Поговори со мной.
Протяни мне руку.
Я не причиню зла - я не способна на это, я - комок отчаяния и одиночества, не обросший плотью. Прошу, прошу, поговори. Ты чувствуешь меня, я знаю - иначе какова причина того, что ты так беспокоен, так напряжен? Ну же.
Тебе холодно, мальчик? Это всего лишь мои объятия. Я тоже хочу согреться, подари мне немного своего тепла.
Замерзаешь? Прости. Я... Не побеспокою тебя больше. Отдыхай. Живи.
Чокнутая, красная, неверная и неправильная луна таращится на меня, пришпиленная к такому же, как она, неправильному небу. Ночь тоскливо всхлипывает вместе со мной.
Мне холодно, боже, как же мне холодно.
Я растираю руки, пальцы худые и некрасивые, сломать их, наверное, легче легкого, только надави, отведи в сторону и хрусть! сломаются, сломаются, посинеют и распухнут, безвольные и неживые.
Неживые пальцы? Что за чушь.
Как же мне холодно. Отпустите меня, отпустите, позвольте мне отдохнуть, я не хочу больше, не хочу...
Старик. Может быть, ты поговоришь со мной?
Я промерзла до костей - или я сама кости? Мертвый скелет, стучащий зубами от воспоминаний о холоде, который когда-то чувствовало его тело.
Старик? Ты... Ты другой. Сколько тебе лет? Ты ведь Дух этого города, да?
Но я не хочу никем быть. Я хочу отдохнуть, правда. Мне очень холодно, дедушка, ты можешь отпустить меня?
Постой! Постой, не уходи, не оставляй меня, умоляю! Я... Я согласна, я буду этой твоей Хозяйкой, только...
Только пообещай, что мне больше не будет холодно.
Пообещай, что я больше не останусь одна.

@темы: моё, Город

---

Лунная соната

Руки Кермана взлетают над черно-белыми клавишами, заставляя старый рояль с потрескавшейся крышкой сладко вздыхать и стонать. Это ещё не музыка, нет, но эти протяжные звуки дрожат в груди свернувшейся комочком в кресле Мэд. Она бы сказала - в сердце, но это было бы слишком пафосно. Да и сердца у неё нет.
Худые сильные пальцы с кровавым маникюром пересчитывают клавиши, мягко пробегаются по ним, лаская, начинают неспешный музыкальный путь. Вот это уже музыка. Мэд прикрывает глаза, слушая трепетно-тоскливый плач рояля. Её руки подрагивают, ноготь указательного пальца выстукивает по подлокотнику ритм.
Рояль вздыхает устало, выводит что-то нежно-чарующее, в груди, там, где нет сердца, сладко ноет. Мэд касается кончиками пальцев висков, вытягивая из разума нити вечной какофонии звуков, позволяя легкой грусти заполнить пустоту. Не нужно мыслей. Наслаждайся.
У Мэд совсем нет слуха, она совсем не умеет играть, но она любит музыку, любит, как живого человека. Её истерзанное, исковерканное сознание находит в музыке спасение.
- Эй, - голос Кермана причудливо сплетается с переливами музыкального потока. - Ты спишь?
Мэд мотает головой, боясь разрушить красоту, гармонию собственным хрипло-металлическим голосом.
Керман кивает, более не отвлекаясь, и Мэд плывет по течению нот, перед её глазами - спирали, завитки чистых, нежных цветов.
Керман для неё сейчас - волшебник, Керман творит музыку, Керман подобен богу.
- Тебе нравится?
- Очень.

@темы: моё, Город

---

- Шмотки - в машину! - орала Мэд, воинственно размахивая половником и наступая на Магейхта разъяренной собачонкой. Слонообразный Магейхт, отступая, но не сдаваясь, держал глухую оборону.
- Шмотки! - изюбром взревела Мэд. - Юи, дьявол тебя забери, раздень его!
Тяжелая артиллерия немедленно выдвинулась в коридор, подпрыгивая, размахивая хвостом и урча. Мэд отработанным движением стянула с засмотревшегося и пустившего слюну Магейхта штаны, хлопнувшиеся об пол с характерным стуком грязных штанов.
С помощью Юи Магейхт быстро остался в одних трусах и носках, на цыпочках отправился за ней следом, не отрывая взгляда от места, из которого хвост растет.
Мэд вытряхнула штаны и майку в коридоре, смела отвалившуюся грязь и зашла в ванную, где уже увлеченно плескались Юи и Магейхт. Засунула вещи в стиральную машинку, подняла стоящие носки, отбила от них грязь, сунула туда же. Поскребла спину Магейхту железной мочалкой, сочла долг выполненным и отправилась на кухню, предоставив двоим в ванной развлекаться на собственное усмотрение.
Мрачно утопив поварешку в закипающем бульоне, она громыхнула дверцей духовки, вытягивая гигантский противень с пирожками. Не удержалась и проглотила один, сладкий.
Приплыл Магейхт, благодушно-розовый, чистый, благоухающий мылом и ароматом суккуба, уселся, увлекая с собой кастрюлю супа и раскаленный противень. Зачавкал с полной самоотдачей.
Прибежала Юи, облаченная в собственное бесстыдство, уселась рядом, потеснилась, пуская Локиса и Кермана. Ухватила пирожок.
Мэд присела за стол со вздохом: тонкая душа требовала сервировки, семья - еды. Выбирать не приходилось.

@темы: моё, Город

---

Нада справку, нада медосмотр, дайте мне общагу =(

---

Фендом: Город
Название: –
Автор: Med-ved
Бета: –
Жанр: ???
Рейтинг: G
Размер: драббл.
Саммари: гав-гав!
Дисклеймер: мои.

Нарастающий гул в голове не дает сосредоточиться, я отшвыриваю книгу и встаю, чтобы запереть дверь. Ноги подкашиваются, внутренности сжимаются в тугой щекочущий комок и я смеюсь. Кажется, это истерика.
Голова гудит миллионами голосов.
- Ты с ума сошла, - вздыхает стена. - Перестань, мне неприятно.
Неприятно что? Что она хочет..?
А.
По лбу, носу, щеке течет горячая кровь, я слизываю её. Щекочущий комок внутри распадается, но желудок сводит спазмом.
Я закрываю глаза, слушая свой хриплый вой, царапая длинными ногтями собственную шею.
Не стоит, у меня и так кровь плохо свертывается.
Под опущенными веками темно, но я вижу вдалеке золотистую нить. Мне туда просто жизненно-срочно-необходимо-надо, я не знаю, почему.
Или знаю.
На нити раскачивается Хозяйка, улыбается мне, смотрит внимательными черными глазами.
- Привет, - говорит она. - Пришла. Наконец-то ты нас разделила.
- Я не могу нас разделить, - говорю я, присаживаясь рядом с ней на нить. - У меня цельная личность.
- Это да, - соглашается, кивает, венец из коровьих рогов сползает на лоб. - Но все же, ты здесь, и я здесь, и мы с тобой не вместе.
- Вы обе - дуры, - хрипло говорит Нечто, выливаясь из черноты и пододвигаясь ко мне. - Мы все - одно и то же.
Ах, да. Нечто. Знакомьтесь - мое личное безумие. У него черные, без белков, глаза, заляпанные кровью губы и липкий от крови язык.
Нечто лижет свою руку, оставляя кровавые разводы, поглядывает на нас. Мне иногда кажется, что оно видит что-то свое - не нас, а что-то... другое. Такой тяжелый, немигающий взгляд не достается тем, с кем ты живешь бок о бок много лет.
А мне все равно. Правда. Я хочу чего-нибудь красивого.
Из темноты выплывает леди в шелках.
Хозяйка тыкает меня в бок:
- А я уже и не красивая?
- Оставь мне право полюбоваться еще кем-нибудь.
Сильная рука обхватывает талию леди, и мужчина, достойный её красоты, оставляет на бархатной щеке поцелуй.
- А ты ещё и вуайерист, милая? - хрипит Нечто. Но оно тоже ничего не имеет против, глядя, как леди и её спутник прогуливаются мимо нас, касаясь пальцами.
- А хотя бы. Здесь слишком уныло.
- О, да, - смеется Хозяйка. - А так у нас обычно все веселенькое.
- Топай уже, - Нечто грубовато подпихивает меня в спину. Из его рта толчками выплескивается кровь, оно погружается в темноту. Пропадают леди и мужчина, Хозяйка исчезает, последний раз качнувшись на золотой нити.
Я открываю глаза, лежа на полу. На стене - кровь, лоб саднит, губы искусаны, ногти переломаны, столешница прогнулась.
Почему-то мне снова смешно.

@темы: моё, Город

---

Фендом: Город
Название: –
Автор: Med-ved
Бета: –
Жанр: ???
Рейтинг: G
Размер: драббл.
Саммари: гав-гав!
Дисклеймер: мои.

- Ло~кис... Локис, а, Локис? Слышишь меня? Слышишь, конечно, слышишь...
Локис раздраженно отмахнулся от Кермана подушкой, завернулся в одеяло, как в кокон. Керман змеей обвился вокруг него.
- Мне скучно, - выдыхает в ухо. - Дай, поцелую?
Локис поморщился, отвернулся, потом ткнул в лицо Керману собственной оторванной рукой:
- Мне отрубили руку. она ещё не приросла, культя болит, я раздражен и агрессивен, и я сейчас превращу тебя во что-нибудь органическое и мерзкое, чтобы не мешал. Хотя, ты и так уже - нечто органическое и мерзкое.
Керман вернулся из змееподобного состояние в нормальное и вытянулся вдоль Локиса:
- Все равно скучно. Пойти, что ли, пристать к кому-нибудь?
- Пристань. Проваливай.
Керман поднялся одним плавным, текучим движением, и, как был, в безразмерных красных трусах по колено и черной растянутой футболке, скользнул за дверь. Его джинсы и побрякушки - всякие там бусы-браслеты-прочая фигня - валялись на полу, поэтому Локис даже не стал надеяться на то, что больше Керман не придет.
Он и пришел - через час, сочно вгрызаясь в яблоко и явно довольный собой.
- Дети пришли, - уведомил он, усаживаясь на кровать и натягивая джинсы одной рукой. Учитывая размер его трусов, это выглядело забавно.
- У.
- Я заплетал девочку. Она такая милая. Суккуб сказала, что у меня хорошо получилось.
- Вот иди и радуйся. Собирай свой мусор и не приходи.
Керман кинул в него огрызком, намотал на себя бусы. Поднял огрызок и вышел вместе с ним, унося с собой высокоорганизованный хаос и запах хвойного парфюма.
Локис закрыл глаза, бессознательно поглаживая здоровой рукой прирастающую.
За стеной топотали, смеялись, его болезненно обостренный на время регенерации слух различал детский лепет, грудной низкий голос Юи, хрипловатое бурчание Магейхта, дребезжаще-металлические реплики Мэд. Чертов гей куда-то смылся.
Чертов гей, однако, не смылся, а удалился степенным шагом, чуть пританцовывая на каблуках. С мечом на бедре, естественно, гнусные вы гомофобы. И удалился он, собственно, на погулять - первым делом, к мадам в суккубню. Мадам видеть его была не рада:
- Зачем ты тут?
- Нести разврат, - разулыбался Керман. - И за помадой.
- Разврат несу тут я, а помаду не отдам пока, она хорошо пахнет. Неудивительно, что ты часто целуешься со всеми подряд.
- Не со всеми, - обиделся Керман, непроизвольно прихорашиваясь перед зеркалом за спиной мадам. - С теми только, кто не сопротивляется.
- Топай отсюда, у меня работа.
Керман утопал. Даже ущелкал каблуками.
Скучно, скучно, скучно.
Он свернул к дому. Отсидеться до темноты, а там он уж разгуляется.
Клинку хотелось глотнуть теплой крови и Керман не видел причин для отказа.

@темы: моё, Город

---

Фендом: Город
Название: –
Автор: Med-ved
Бета: –
Жанр: ???
Рейтинг: G
Размер: драббл.
Саммари: гав-гав!
Дисклеймер: мои.

Совсем мальчишкой, семнадцатилетним пацаном он научился убивать. Научился хладнокровно передергивать плечами на вопрос "Ты в порядке?". Научился экономить силы, энергию, движения. Научился доверять товарищам. В девятнадцать лет он впервые познал горечь потери всех близких людей. В двадцать - был предан.
В его памяти, мозгу, на подкорке навсегда выжглась раскаленная красная степь, кровавого цвета песок, впивающийся в кожу, набивающийся в глаза, рот, ноздри... Прокушенная насквозь нога, чудовищная кровопотеря, автомат с одной обоймой. И полудетское, смазливое личико его "сотоварища", скривившееся в презрительной улыбке:
- Шутишь, что ли? Выбирайся сам, приятель. Мне балласт не нужен.
И восемнадцать оборотней, двигающихся с огромной скоростью.
Ублюдок все рассчитал. Твари отвлекутся на него, Магейхта, а остальные уйдут на безопасное расстояние. Сбегут, как крысы.
Мария своих никогда не бросала. Они плечом к плечу отражали атаки существ гораздо более опасных, чем оборотни, они всегда были рядом - тридцать мужчин, одна девушка, все, как один.
Так неужто он сдохнет в одиночку, как паршивая собачонка, в клыках этих тварей?
Хера с два.
Он выжил.
Выбрался.
Истекая кровью, под палящим солнцем, он выполз, оставив гнить в степи восемнадцать гигантских волчьих трупов. Истерично хохотал над первым ручьем - страшный, окровавленный, с запавшими глазами и острыми скулами, с въевшимся в кожу красным песком. Давился холодной водой, промывал запекшиеся воспаленные раны.
Шел.
Куда? Мстить?
Бросьте ваши патетические штучки. Зачем мстить? Просто вспороть ублюдку брюхо и посмотреть, как он будет корчиться.
Ничего особенного. Просто захотелось.
И он шел по следам, как волк, почти по запаху, низко рыча от предвкушения, сжимая в сухой ладони нож Марии, тенью следовал за теми, кого раньше считал своей новой группой.
И предстал перед ублюдком во всем своем новообретенном "великолепии": разорванная, грязная одежда, запекшаяся на коже кровь - своя, чужая. Он ухмылялся от уха до уха, криво и безумно, и в черных глазах светились отблески красных песков.
- Сделал дело - дзынь! - сообщил он трупу, закончив - не месть, конечно, что вы - воздаяние по заслугам.
Он заурчал, как огромный кот, облизав окровавленное лезвие, сплюнул, сунул нож за голенище. Резким движением выдрал из рук трупа автомат, щелкнул затвором.
Куда бы податься?
Сначала туда, где можно найти еды.

@темы: моё, Город

---

Фендом: Город
Название: –
Автор: Med-ved
Бета: –
Жанр: ???
Рейтинг: G
Размер: драббл.
Саммари: гав-гав!
Дисклеймер: мои.

Когда она берет свои новые крылья в руки - теплые, кожистые, свернутые в трубочку - кончики пальцев обжигает. А потом крылья рассыпаются черной пылью, и она падает на колени, и её мучительно рвет кровью и желчью, и под кожей поселяется пламя, выжигающее разум, раздирающее её рот в отчаянном крике.
Торговец - гнусная тварь, заставившая её сейчас умирать от боли, смотрит немигающими черными провалами глаз, его руки перебирают шуршащие купюры, и ей хочется вбить эти купюры ему в глотку.
Жар плавит, сгибает и ломает её кости, она умирает и никак не может умереть. В горле пересохло, каждую косточку словно выломали и сунули обратно в тело.
А потом из неё, кажется, вырывают позвоночник, она давится воздухом, скребет ногтями по асфальту, выгибаясь в агонии.
Кожа рвется, окровавленные черные крылья разворачиваются над ней. По спине стекает горячее и липкое, она лежит ничком, уткнувшись в нагретый, пахнущий солнцем асфальт, судорожно сглатывая и чувствуя невыносимую, полузабытую легкость в теле.
Сухая рука вцепляется в её плечо, вздергивает на ноги, проходится по истерзанной, изнасилованной спине, она слышит короткое "отлично".
Она небрежно вытирает рот ладонью, смотрит на торговца живыми темными глазами. Ухмыляется:
- Гадская вы рожа.
Торговец разводит руками:
- Могу забрать товар.
- Вывернуть меня обратно? Ну, конечно.
Она делает шаг вперед и взлетает - вертикально, резко, захлебнувшись в первое мгновение воздухом.
- Вивиан!
Кому это? Ей? Но она сейчас свободна, зачем её звать? Ах, оставьте.
Она пьет свою свободу жадными глотками, она птицей разрезает воздушную гладь - маленький злой ангел с новорожденными кожистыми крыльями.
Она больше не прикована к тяжелой неподвижной земле.
Её зовет небо, она отвечает на его зов, она кричит, задыхаясь от собственного счастья.

@темы: моё, Город

---

Я не знаю
Я больная
Я чувствую себя больной
На голову
Всю голову больной
Мне странно плохо
Странно странно
Трясутся
Холодея
Руки
Как будто я таблеток пачку
В желудок
Запихнула
Плохо
В желудке
Нарастает ком
Мне кажется
Все разорвется
Сейчас
Потом
Когда-нибудь